Чародольский князь (Ведьмин крест) - Страница 46

– Погоди, Эрис и Патрика с нами не будет?

– Зачем? Пусть спят. – Полудух пожал плечами. – Или ты боишься остаться одна в столь странной мужской компании? Поверь, в теперешнем облике тебе ничего не грозит.

Каве кисло усмехнулась на эту шутку. Впрочем, она понемножку привыкала к дружеским подтруниваниям полудуха.

После того как Виртус Ковальский кивнул, давая разрешение выступать, Алексей Вордак подкинул клубок в воздух: тот завертелся волчком и пропал.

Некоторое время все стояли молча.

Когда прошла минута, Каве задергалась. Рик делал вид, что любуется утренним лесным пейзажем, Вирт достал маленькую книжечку и читал, Лешка с Шеллом тихо переговаривались. Марк вообще отошел в сторону и взирал на остальных с плохо скрываемым пренебрежением.

Прошла еще минута, и Каве не выдержала.

– Что-то не так? – спросила она.

– Да, трамвай задерживается, – вежливо ответил Вирт, опередив Шелла, явно собирающегося сказать что-нибудь насмешливое. Честно говоря, после вчерашнего цирка в ванной Каве и сама не могла смотреть на поляка без улыбки. Ведь любопытно, большой у него сюрприз или не очень… Заметив ее насмешливый взгляд, парень немного занервничал, даже одежду свою оглядел – что не так.

– Вероятно, – продолжил снежноволосый поляк, – наш трамвай застрял возле венгерской границы. В тех местах злые духи распоясались, спасения от них нет. Практически все дороги пришлось перекрыть. Вот и приходится искать новые, выдумывать обходные маршруты…

– О, так, значит, мы поедем на знаменитом карпатском трамвае? – восхитился вдруг Стригой. – Много наслышан. Сколько здесь бывал, а прокатиться не доводилось… Все больше своим ходом.

– О, вам понравится, – ответил снежноголовый. – На этом маршруте открываются чудесные виды.

– Я весь в предвкушении.

Полудух с Виртом вежливо раскланялись. Со стороны выглядело потешно: два колдуна в длинных черных мантиях состязаются в любезностях.

– Да-да, леди и джентльмены! – воскликнул Шелл. – Спешите видеть: международный карпатский трамвай к вашим услугам! Прокатит с ветерком.

– Так мы и вправду поедем на трамвае? – опешила Каве. – Здесь? В горах?! И на трамвае?

Насколько она помнила, в этих краях всегда ходил только один поезд, и то раз в день. Поэтому в горы добирались на машинах. И вдруг – трамвай…

И вот, из соседнего пролеска, из густых клубов утреннего тумана вынырнул пузатый зеленый вагончик. Он, словно живой, приветливо звякнул и мигнул желтыми фарами. В этом странном транспорте не было дверей, зато имелись широкие дверные проемы и окна, низкие удобные подножки и блестящие стальные поручни. Приглядевшись, Каве различила в окнах какие-то особые, сверхтонкие стекла, похожие на дрожащее утреннее марево.

– Карпатский трамвай, или, как его ласково называют, нуль-трамвайчик, – прокомментировал Лешка. – Передвигается в горах по специальным маршрутам – магическим дорогам. Можно сказать, это достопримечательность нашего края.

– Вот это да! – невольно вырвалось у Каве.

Впрочем, и остальные разглядывали трамвайчик с любопытством.

Водителя в этом диковинном транспорте не было. Зато у пузатого носа вагончика, прямо между ярко светящимися фарами, вертелся вокруг своей оси мохнатый серо-зеленый шарик, недавно подкинутый Лешкой. Скорее всего, клубок будет указывать маршрут этому чудному вагончику.

– На самую вершину придется лезть пешком, леди, – вдруг обратился к Каве Лешка, не глядя на нее. – Так что приготовьтесь. Никто вас на руках нести не будет.

У Каве глаза на лоб полезли от такой наглости. Это она-то на гору сама не залезет?!

– Да уж как-нибудь справлюсь с обычным подъемом, – процедила девушка.

Вордак неизвестно чему усмехнулся. Но улыбка вышла мрачной.

– Хвастаться все умеют, – снова сказал он, не глядя на нее. – А потом стонут и плачут.

– Алекс! Будь повежливее с дамой. – Вирт недовольно покачал головой. – Извините его, парень давно не получал хорошей взбучки… Я поговорю с твоим отцом, чтобы взгрел тебя как следует.

Лешка на это обиженно хмыкнул и первым заскочил на подножку трамвая.

Внутри вагончика имелось два ряда кресел, обитых мягкой зеленой кожей. Каве насчитала двенадцать мест. Рик насильно усадил девушку между собой и Марком. Мало того, она оказалась напротив Шелла.

При взгляде в честные глаза поляка невольно опять вспомнилась ванна из розового мрамора, и Каве снова потянуло улыбаться.

Как только все расселись, вагончик тронулся.

– В окна советую не смотреть, – наставлял Виртус. – Нуль-трамвайчик перемещается в подпространстве, поэтому с непривычки в глазах может зарябить… Если кому-нибудь станет плохо, под сиденьем есть пакетик. – Он со значением улыбнулся Каве. – С мест лучше не вставать. Если упадете за борт, может унести далеко-далеко…

Ехали молча. Трамвайчик все больше набирал скорость. Чтобы не пялиться на сидящих напротив, Каве все-таки уставилась в окно.

Виртус оказался прав. За пределами вагончика творилось форменное безобразие: вились яркие радужные спирали, чертились ровные линии цветных геометрических фигур, мелькали огненные вспышки, из мелких светящихся точек вдруг складывались сложные, замысловатые узоры. Создавалось какое-то странное впечатление, будто трамвай шел через искусственные виртуальные миры, причем дорога петляла не хуже американских горок. Но более всего поражали две яркие полосы рельс, обрывающиеся спереди и позади вагончика на расстоянии двух метров, – возможно, рельсы проявлялись только на миг, чтобы провести вагончик, а на самом деле были запрятаны в этом самом подпространстве, о котором говорил белоголовый поляк. Впрочем, иногда путешественники погружались в абсолютный мрак, и густой черный туман окутывал маленький трамвайчик, словно кокон, скрывая путешественников даже друг от друга.